Неточные совпадения
Лаптев с удивлением слушал Прейна, который, против своего обыкновения, сегодня
говорил серьезно, что с ним случалось крайне редко, так что его
повелитель имел полное право удивляться.
— Скажи ему, — сказал Воронцов переводчику (он
говорил «ты» молодым офицерам), — что наш государь так же милостив, как и могуществен, и, вероятно, по моей просьбе простит его и примет в свою службу. Передал? — спросил он, глядя на Хаджи-Мурата. — До тех же пор, пока получу милостивое решение моего
повелителя, скажи ему, что я беру на себя принять его и сделать ему пребывание у нас приятным.
«Когда я был командирован моим всемилостивейшим государем и
повелителем во Францию и Испанию для изучения способов делать государственные перевороты, и в Россию — для изучения способов взыскания недоимок, я встретился в этой последней с особенной корпорацией, которой подобной нет, кажется, в целом мире и которая чрезвычайно меня заинтересовала. Я
говорю о помпадурах.
Он приказал узнать, кто там кричит голосом без радости, и ему сказали, что явилась какая-то женщина, она вся в пыли и лохмотьях, она кажется безумной,
говорит по-арабски и требует — она требует! — видеть его,
повелителя трех стран света.
Аркадина. Неужели я уже так стара и безобразна, что со мною можно, не стесняясь,
говорить о других женщинах? (Обнимает его и целует.) О, ты обезумел! Мой прекрасный, дивный… Ты последняя страница моей жизни! (Становится на колени.) Моя радость, моя гордость, мое блаженство… (Обнимает его колени.) Если ты покинешь меня хотя на один час, то я не переживу, сойду с ума, мой изумительный, великолепный, мой
повелитель…
Спокойно и холодно Искариот оглядывает умершего, останавливается на миг взором на щеке, которую еще только вчера поцеловал он прощальным поцелуем, и медленно отходит. Теперь все время принадлежит ему, и идет он неторопливо, теперь вся земля принадлежит ему, и ступает он твердо, как
повелитель, как царь, как тот, кто беспредельно и радостно в этом мире одинок. Замечает мать Иисуса и
говорит ей сурово...
«Царю, моему
повелителю, моему солнцу, я, Абдадад, твой слуга,
говорю так: Хитизару, побежденный начальник подлых Хити, нарушил мир и дружбу, которые предки его заключили с твоими предками.
«О грозный, могучий хан Золотой Орды и многих царств-государств
повелитель, — так они
говорили ему, — иль ты не знаешь, отчего любимая твоя царица не хочет жить в славной столице твоей?
Долго ли время шло, коротко ли, стали
говорить хану думные люди его: «О грозный, могучий хан Золотой Орды, многих государств
повелитель, многих царств обладатель!
Однако что значит в этом смертно-серьезном деле голое понимание? Требуется что-то другое, гораздо более прочное и глубокое. «Позади твоих мыслей и чувств, брат мой, стоит могучий
повелитель, неведомый мудрец, — он называется Сам. Так
говорил Заратустра». Этот «Сам» живет не пониманием, не мыслями, а тем, что непосредственно исходит из глубочайших глубин человеческой души.
Принцесса Елизавета,
говоря в письме к
повелителю Османов, что она послала воззвание к русскому флоту, находившемуся в Ливорно, сказала правду.
Вера
говорила, и все жадно слушали. Вера
говорила: они гибнут за то, чтоб была новая, никогда еще в мире не бывавшая жизнь, где не будет рабов и голодных,
повелителей и угнетателей. В борьбе за великую эту цель они гибнут, потому что не хотели думать об одних себе, не хотели терпеть и сидеть, сложа руки. Они умрут, но кровь их прольется за хорошее дело; они умрут, но дело это не умрет, а пойдет все дальше и дальше.
— Она с ума сошла! Она больная! — кричали они. — Что
говорит она нашему
повелителю?!
Говорили, будто одному из наиболее любимых путешественником лиц в его свите был предложен богатый подарок за то, если оно сумеет удержать герцога на определенное по маршруту время. Это лицо, — кажется, адъютант, — любя деньги и будучи смело и находчиво, позаботилось о своих выгодах и сумело заинтересовать своего
повелителя рассказом о скандалезном происшествии с картиною Фебуфиса, которая как раз о ту пору оскорбила римских монахов, и о ней шел говор в художественных кружках и в светских гостиных.